Здесь слышен смех в темноте,
И музыка плывет сквозь залив.
Он слушает в пол уха и удивляется —
Как мог позволить ей ускользнуть
Давным-давно, но до сих пор хочет знать,
Видел ли её кто-нибудь.
И он просиживает всю ночь,
Глядя вниз на огни Таормины.
Они были молоды и любовь светила
Всеми цветами радуги,
Желание ощущалось как удушье,
Любовь витала в воздухе, словно дым из вулкана.
Он до сих пор вкушает её поцелуи —
Сладкие как красное вино с Мессины.
Теперь же просиживает всю ночь,
Глядя вниз на огни Таормины.
Кажется, это было в другой жизни,
Когда они прогуливались вдоль берега.
Кажется, это было в другой жизни —
Она звала его своим милым сеньором.
Может, в другой жизни,
На пути к морю,
Они будут вместе.
Толпа требует императора,
Поднимая руки, приветствует очередного короля,
Но он слишком долго был скитальцем,
И ему нет дела к ним.
Пришёл, увидел, победил.
Арена взревела десятью тысячами голосов.
Теперь он просиживает всю ночь,
Глядя вниз на огни Таормины.
Он слышит куранты истории —
Не умолкает эхо мифов о людях и богах,
Мечтаний древности во всей их таинственности,
Войн за Сицилию и спартанских женщин.
В туманах античности
Военные корабли отплыли из Карфагена.
Теперь же он просиживает всю ночь
Глядя вниз на огни Таормины.
Просиживает всю ночь,
Глядя вниз на огни Таормины.
