Вот уже несколько месяцев нет ничего в Рокси:
Вход старого кинотеатра замело снегом.
Собака тявкает на улице, воображая себя волком.
Ночь опускается на город, в котором я родился.
Днём в пивной поют громче обычного:
Празднуют отъезд Джонни на юг,
Но юг Шеффервилля1 — это вам не Ямайка.
Это Квебек или Матань2, или же Нью-Брансуик3.
В прошлом ноябре закрыли шахту,
Видел, как мой отец плакал за кухонным столом.
Не столь горько потерять надёжную работу,
Как видеть разрушение мечты тридцати лет.
Когда я появился на свет, они были ещё молодожёнами,
Приехавшими в город искать любовь и благополучие
В городе, заложенном крупной компанией,
На самом севере, в самом холоде, в самом раю.
Сегодня мне больно видеть как все уезжают,
Именно здесь, неподалёку, я родился и хочу умереть
С ящиком напитков, наблюдая за северным сиянием,
И с женщиной всей моей жизни, спящей под звёздами
Спящей под звёздами.
Я проводил свою молодость за рубкой деревьев,
На охоте, на рыбалке, пил с парнями,
Мчался на снегоходе с чувством гордости.
Затем я стал мужчиной и страх я познал.
По стопам своего отца, я отправился работать,
И шахта стала для меня обыденностью,
Как любовь моей жены,
Тепло домашнего очага,
И страх потерять всё, что я заработал.
Сегодня мне больно видеть как все уезжают.
Именно здесь, неподалёку, я родился и хочу умереть
С ящиком напитков, под северным сиянием,
И с женщиной всей моей жизни, спящей под звёздами
Спящей под звёздами.
И в конце концов лишь время решит,
Затащит ли груз наших мечтаний нас в пустоту.
Я поднялся на холм у радара,
Увидел, как умирает мой город в лучах северного солнца.
Я не сумею изменить течение жизни,
И если не останется ни одной души — я тоже уеду.
Я хочу потушить последний фонарь в городе,
Когда последний поезд уедет в Сет-Иль4,
Когда последний поезд отправится в Сет-Иль.
