Прошу, съешь всё до крошки, детка,
Господь на небесах видит всё.
Разве ты не знаешь, что люди в Корее голодают?
Алкоголь и бритвенные лезвия, отрава и иглы,
Сопляки использовали их, они нужны им.
Безропотно потворствующие машины были их детьми,
Не было на земле способа ухайдокать их,
Ибо они выглядели, как люди в Kresge's and Woolworth's1,
Но деградирующий разум работал на уничтожение,
Батальоны паршивцев правили улицами, утверждая, что
Поколение победителей сократило разрыв между ними.
И я смеялся про себя над мужчинами и женщинами,
Которые никогда не считали нас детишками на миллиард.
Воинствующие матери, прячась в подвалах,
Используют кастрюли и сковородки в качестве щитов и шлемов.
Взрывные бутылки из-под молока
Бросают с розовых детских стульчиков,
Пока материнская рука сжигает свидетельства о рождении,
А папа получает пособие от сынули-дельца,
Который открыт миру, но вовлечён в финансовую афёру.
Сестра до пяти работает няней для сына банкира,
Но у неё есть "Мазерати" — подарок от его отца.
Затормозила на полной скорости, на ста милях в час —
Невидимый щит Colgate наконец-то добрался до них2.
И я смеялся про себя над мужчинами и женщинами,
Которые никогда не считали нас детишками на миллиард.
