Из колыбели до могилы,
Обреченные разбиваться, как волны.
Существование так опасно,
От его свирепой благодати мы покрываемся трещинами.
Всего момент прошел с вынесения приговора,
И свет хлынул внутрь, о, свет хлынул внутрь,
Когда листья опадают весною1.
Да будут благословенны все нищие.
Как ангелы с ангедонией 2,
Мы стараемся изо всех сил,
Повторяя: «Больше ничего не осталось».
Вот почему мы отсеиваем всех чудаков.
Может быть, в пустоте есть добродетель,
Но я все еще тону в горе,
Когда листья опадают весною.
Вороны остались тут, а все голуби улетели,
Седация 3 видится такой гостеприимной.
В неуловимом пространстве, тут нескончаемый океан,
Но демоны поют, и это оглушительно,
В каком же мире мы живем, ох,
Мы все пропускаем мимо ушей,
Когда листья опадают весною.
Да будут благословенны все нищие.
Как ангелы с ангедонией,
Мы стараемся изо всех сил,
Повторяя: «Больше ничего не осталось».
Вот почему мы отсеиваем всех чудаков.
Может быть, в пустоте есть добродетель,
Но я все еще тону в горе,
Когда листья опадают весною.
Мне есть что терять, но я не буду тебе врать
И притворяться искренним: я молюсь о спасении.
Любимая далекая синева, однажды я умру за тебя.
И буду плыть в сладкой безмятежности,
Потому что смерть мне не враг.
Мне есть что терять, но я не буду тебе врать
И притворяться искренним: я молюсь о спасении 4.
Любимая далекая синева, однажды я умру за тебя.
И буду плыть в сладкой безмятежности,
Потому что смерть мне не враг.
