Heave lads! Ho lads!
Forget the comforts of home; you're a nomad.
We've lost so much since we first started.
Are our hearts cold or are we cold-hearted?
So pray to your lord or your foreman
That the sun might rise in the morning.
They told us hell was warm
But our empire fell for shelter from the storm.
On the run from London town
Nothing left but rubble there to plunder now.
Torn asunder, buried underground
Beneath the tundra
And a hundred weight of brothers drowned.
Now we're gonna need another crown.
So huddle round, hunker down,
Man the shovels, plough
And every hundred paces pray
And lay another down.
Another mother, son or lover lost,
The frost is out
For lonely drifters in the snow drifts,
Won't be scuppered now.
Stay devout, tough it out, 'til the sun is out,
Trust the censor, shun dissenters,
Hunt and flush them out.
Keep the faith and trust
There's grace behind the thunderclouds
Or fall in line and march in time
Against the climate, proud.
What are we becoming now?
Is this the life we prayed for?
Time is running out,
There's nothing left but labour.
We write our future in the ice
Like it was pen and paper.
Leave for future generations
More than just a generator!
We must never waiver;
This is the price we pay for
Safety one day for our children
On the path we pave them.
In the end know that history depends
On an empire forged in the flames
Of what we gave up.
Heave lads! Ho lads!
Forget the comforts of home; you're a nomad.
We've lost so much since we first started.
Are our hearts cold or are we cold-hearted?
So pray to your lord or your foreman
That the sun might rise in the morning.
They told us hell was warm
But our empire fell for shelter from the storm.
Turn your collars to the wind
As our odyssey begins,
Feel the ice creeping in
Until your bones sing
As the tempest descends and your ears ring
That's the bells of the church that we're preaching.
Now grieving is a luxury
We spun to weave our cloaks.
Comfort, warmth, and plenty feel like centuries ago.
The storm won't crush our spirits
Like a tent beneath the snow.
Every upper lip gets stiff at 20 C below.
No gold or silver,
Coal's the only thing of worth to me.
The only precious metal to our name
Would be the mercury.
That fragile strip of burgundy
That ever hurtles to the deep
Alerting us as Mother Nature's
Taking every cursed degree.
I've nothing left, my only treasure is my word to keep,
Keep bellies filled, treat the ill, and preserve the heat.
But can I keep the peace
As we bleed through adversity?
How's a shepherd supposed to lead
Without a dog to herd the sheep?
These choices that I make, I make to save our nation.
What's a little sawdust
When you face annihilation?
Is childhood so sacred?
Or just resources wasted?
Every value that I thought
I had debased and razed to save us.
Heave lads! Ho lads!
Forget the comforts of home; you're a nomad.
We've lost so much since we first started.
Are our hearts cold or are we cold-hearted?
So pray to your lord or your foreman
That the sun might rise in the morning.
They told us hell was warm
But our empire fell for shelter from the storm.
Growing up they told us no two snowflakes are the same
And every one's a wonder, something not to take in vain
Of Mother Nature's beauty
Of the universe at play.
Seems she's abstained from duty,
Left us here and turned away.
Fingers splintered into kindling
And hearts as dark as coal.
As heat and hope are dwindling
We march towards our goal.
Committed to the hymns we sing
So after all is told
The generations after us aren't cast into the cold.
So burn us in the furnace,
Let our souls ignite the flame,
Use our bones to stoke the embers,
Use our blood to oil the chains.
We are nothing now but engines
Rending flesh to find a way
And as we fall we die to light a brighter day.
Every shiver will deliver us deliverance in time,
Burn the incense of our innocence
And in a sense we thrive.
Pray the future that we're building
Will be worth its weight in lives.
So take heed but take no pity
As the city must survive.
|
Взяли, ребята! За работу!
Забудьте комфорт вашего дома; вы — кочевники.
Мы потеряли многое, с тех пор как начали.
Холодны ли наши сердца, или же мы бессердечны?
Что ж, молитесь своему богу или бригадиру,
Чтобы солнце поднялось с утра.
Нам говорили, что в аду будет жарко,
Но теперь нашей империи требуется убежище от бури.
На пути в бегах из Лондона,
Где для мародерства остались лишь развалины.
Разорваны на части, погребены под землей,
Под этой тундрой
Cотни наших братьев.
Теперь-то нам нужна другая корона,
А потому соберитесь, притаитесь,
Возьмитесь за лопаты, пахайте,
И каждые сто шагов молитесь
И прощайтесь с ещё одним.
Чья-то мать, сын или любовник потеряны;
Мороз охотится
На бродяг-одиночек в снежных заносах,
Не умрём сейчас.
Верь в Бога, терпи, пока солнце не вышло,
Верь цензуре, избегай раскольников,
Выслеживай и принижай их,
Храни веру и уповай
На милость за громовыми тучами,
Иль подчиняйся и маршируй
Назло климату, гордясь.
Во что мы превращаемся?
Эта ли та жизнь, о которой мы молились?
Время истекает,
Не осталось ничего, кроме работы.
Мы выцарапываем наше будущее во льду,
Будто ручкой на бумаге,
Оставим же потомкам что-то большее,
Чем генератор!
Мы не должны отдыхать;
Это та цена, которую мы платим за
Будущую безопасность для наших детей
На пути, что мы им открываем.
В конце концов, знай, что история определяется
Империей, выкованной в огнях того,
От чего мы отказались.
Взяли, ребята! За работу!
Забудьте комфорт вашего дома; вы — кочевники.
Мы потеряли многое, с тех пор как начали.
Холодны ли наши сердца, или же мы бессердечны?
Что ж, молитесь своему богу или бригадиру,
Чтобы солнце поднялось с утра.
Нам говорили, что в аду будет жарко,
Но теперь нашей империи требуется убежище от бури.
Поверните воротники к ветру,
Ведь странствия наши начинаются.
Почувствуйте холод, скользящий в вас,
Покуда кости болеть не начнут,
Пока буря утихает и уши твои звенят,
То звонят колокола церкви, которую мы исповедуем.
Теперь траур — это роскошь,
Что мы прядем для наших плащей.
Комфорта, тепла и изобилия как будто веками не было.
Этот шторм не свалит нас,
Как палатку в сугробе,
Каждый становится крепок духом при -201.
Не золото или серебро,
Уголь — вот что мне ценно,
Единственным драгоценным металлом
Будет для нас ртуть.
Эта хрупкая бордовая полоска,
Стремительно опускающаяся вниз,
Предупреждает нас, что мать-природа
Забирает ещё один чертов градус.
У меня ничего не осталось, лишь слово, что я храню,
Кормлю всех, лечу болезни и сохраняю тепло,
Но как же я могу сохранить мир,
Покуда кровь мы проливаем чрез несчастья?
Как пастух должен вести стадо
Без собаки, подгоняющей овец?
Те решения, что я принял, я сделал, чтобы спасти народ.
Не лучше ль немного опилок2,
Когда тебе грозит уничтожение?
Так ли священно детство?
Или просто ресурсы идут впустую?
Все ценности, что я обдумал,
Я уничтожил и низвел во имя нашего спасения.
Взяли, ребята! За работу!
Забудьте комфорт вашего дома; вы — кочевники.
Мы потеряли многое, с тех пор как начали.
Холодны ли наши сердца, или же мы бессердечны?
Что ж, молитесь своему богу или бригадиру,
Чтобы солнце поднялось с утра.
Нам говорили, что в аду будет жарко,
Но теперь нашей империи требуется убежище от бури.
В детстве нам говорили, что все снежинки разные,
И каждый — чудо, не напрасно живущий человек,
Созданный матерью-природой,
Вселенной в этой игре.
Судя по всему, она отказалась от работы своей,
Отвернулась и оставила нас тут.
Пальцы раскалываются на щепки,
И сердца черны как уголь,
И пока тепло и надежда уходят,
Мы маршируем к своей цели.
Привержены мы гимнам, что поем,
А потому после всего
Следующие поколения не будут брошены в снегах!
Сожгите же нас в печах,
Дайте ж душам возжечь огонь,
Кости используйте, чтобы угли разогреть,
А кровью нашей цепи смажьте!
Теперь мы никто, лишь машины,
Раздирающие плоть, чтобы выход найти,
И когда падаем, умираем, чтобы день посветлее зажечь.
Каждая дрожь когда-нибудь да принесет нам свободу.
Зажгите ж благовония нашей невиновности
И, в каком-то смысле, тогда мы расцветем.
Молитесь, чтобы будущее, строимое нами,
Стоило жизней умерших,
А потому будьте внимательными и не сострадайте,
Ведь город обязан выжить.
|
